В чем секрет такой идиллии в семье, узнавала ветеран журналистики Лидия Емельяненко.
Иван родился тринадцатым ребенком в семье Гирченко, последним… Его маме Пелагее Михайловне на тот момент было без одного года 50 лет. В те времена женщины особо не задумывались о рисках и последствиях поздней беременности. Бог дал ребенка — пусть живет на радость семьи, считали родители. Может быть, это и правильно. Чем больше детей, тем крепче семья, больше помощников в хозяйском доме. Да и старость надежнее…
Надя тоже из многодетной семьи — была пятой и тоже самой младшей. Мама Анна Семеновна Зеленская — русская, папа Иван Ли — кореец. Простая сельская семья, где труд, порядочность и честность стояли на первом месте. С малых лет все дети знали, как зарабатывается хлеб, поэтому излишеств в семье не водилось. Зато царили дружба, взаимопонимание и любовь.
Так и росли Иван и Надя, не зная и не ведая о существовании друг друга. А тем временем судьба вершила свое дело, издалека осторожно, трепетно готовя молодых людей к главной встрече их жизни.
— Мы жили в селе Троицк, — рассказывает Иван Григорьевич. — Понятно, с детства были приучены к труду. Девчонки-сестренки по дому маме помогали. Все умели: и мазать стены, и за огородом следить, коров доить и хлеб стряпать. А отец был строг и требователен к сыновьям. Фронтовая закалка сказывалась. Учил всему, что сам знал, да житейский багаж с годами был все ценнее.
Багаж-то был, но жизнь от этого богаче не становилась.
Шутка ли, пятнадцать душ за стол садились!
— Трудились с детства, — вспоминает Иван Григорьевич. — За селом, да и в ближайших деревнях Березовке, Каратальске, Каменке были луковые поля, выращивали лук в основном корейцы. Вот мы после школы, наспех пообедав, бежали туда на заработки. Вечером приносили по 2-3 рубля каждый. При маминой пенсии в 13 рублей наши детские доходы были, конечно, ощутимым подспорьем. В хозяйстве водились куры, утки, гуси, корова-кормилица само собой, поросята, огород четверть гектара. По осени закрома в погребе ломились от картошки, а в деревянных бочках мама с сестренками делала вкуснейшие разносолы: огурцы, помидоры, капусту, яблоки и даже арбузы моченые.
Отец, участник Великой Отечественной войны, цену жизни знал не понаслышке.
«Мать, детям надо учиться, особенно пацанам. В жизни без знаний им тяжко будет», — рассуждал Григорий Кириллович.
И правильно думал. Но дети, как пальцы на руках — все разные, свой ум им не вставишь. Так что у каждого судьба сложилась по-своему.
А вот Ваня младшенький не по возрасту любознательный был, всем интересовался. Но после школы сразу в институт поступить не получилось. Поработал на экспериментальном заводе коммунального оборудования токарем, но про учебу не забывал, посещая подготовительные курсы. Упрямый был и цель поставил, а потом достиг ее, поступив в Казахский политехнический институт им. Ленина на факультет промышленно-гражданского строительства.
— Учился я легко, интересно было, а вот городская жизнь меня как-то не привлекала. В деревню тянуло, в тишину, красоту нашу. С нетерпением ждал каникул и на всех парусах летел в родной Троицк. Так было и на этот раз. Приближался Новый год, и я, конечно, рвался в деревню. Там друзья мои, мама, сестры, братья, можно и на лыжах походить. Уже в школе я был чемпионом республики на дистанции 10 км. Приехал, и вечером, конечно, бегом в сельский Дом культуры на бал-маскарад. Дурачились от души, танцевали, соревновались в конкурсах, играх, то и дело поглядывая на часы: не опоздать бы к 12-ти. Договорились с друзьями встречать Новый год дома у директора Дома культуры — Нади Ли.
…А Надежда волновалась за праздничное мероприятие. Как оценят ее труд односельчане, ведь директор она молодой, новоиспеченный. После окончания Панфиловского педучилища пришла, опыта еще нет, а амбиций много. Старалась, как могла. Уж чего-чего, а усердия и настойчивости ей не занимать. Все получилось, все удалось, даже более того… случилась любовь. Неожиданно. Мгновенно. Так все закрутилось, что Иван даже перевелся с очного отделения на заочное.
— О-о-о! Это был настоящий переворот в нашей семье, а в деревне повод посудачить, — смеется, вспоминая, Иван Григорьевич. — Мы с Надей решили пожениться, а в моей семье меня кое-кто не поддержал в выборе невестки. Причин было много, даже вспоминать не хочется. А я стою на своем: женюсь на ней, и точка! Надо по традиции соблюсти все ритуалы: первым делом засватать невесту. Предлагал быть сватом старшему брату Михаилу, он наотрез отказался. Ну ладно, дело поправимое, думаю. Словом, свадьбу сыграли. На машинах ГАЗ-69 и ВАЗ-21 ездили в Текели, по тем временам это считалось круто. Самым крупным подарком, купленным вскладчину родственниками, был шифоньер, а одна из тетушек подарила вязаную авоську, в ней брусок мыла. Вспоминаем все это спустя 50 лет с улыбкой, ведь все было сделано искренне, от души. Но главное, моя мама приняла Надю, как свою дочь. Живя с родителями доме под одной крышей, я был счастлив, что мудрость материнская победила все. Она учила Надю тому, чему учила своих дочек, и Надя принимала все советы спокойно, безропотно. А если еще взять в расчет тот факт, что на праздники в наш дом собирались вся многочисленная родня с мужьями, женами, детьми, то я до сих пор удивляюсь, как моя хрупкая, миниатюрная Надюшка справлялась с ролью хозяйки. Она незаметно покорила всех своей добротой, искренностью и радушием. Поддерживать мир и согласие в нашей большой семье было непросто. И она молодец! — с гордостью о супруге говорит Иван Григорьевич, — выдержала и устояла.
Вот такая школа семейного опыта, где мудрость народная соседствует с каждодневным бытом, культурой двух наций. А если честно, на национальности акцента не делали. Все было ровно, душевно, постепенно складывались свои традиции.
— Так изначально получилось, что я помогал всем: и своим, и Надиным родственникам. И это продолжается до сих пор.
Вскоре после свадьбы Иван перевелся на заочное обучение, Надя тоже получила высшее образование. Работу в ДК она сменила на стезю учителя в сельской школе. Ее педагогический стаж — 30 лет.
«Когда меня сватали, я поставила Ивану условие: чтобы он был крепким хозяином, любил меня до конца жизни, всегда дарил мне французские духи и наряжал, как куклу», — смеется Надежда Ивановна.
Молодость, что тут скажешь. Но как ни странно, на протяжении полувека ее требования ни разу не нарушались!
Жили молодые в деревне, постепенно становясь на ноги. Колхоз им. 1 Мая Талдыкорганского района хозяйством был крепким, молодых специалистов здесь ценили и поддерживали. Иван, получив специальность инженера ПГС, работал мастером, прорабом, заместителем председателя колхоза и даже председателем. И это в 30 лет! Молодому коммунисту светила головокружительная карьера, а он и не догадывался, что ждет его впереди — не только успехи, но и испытания, разочарования в людях, в их мнимой порядочности, хорошо завуалированной алчности, предательство и пр.
«Спасибо родителям, мне всегда по жизни везло. Наверное, я родился под счастливой звездой и на моем пути было больше хороших людей, — с благодарностью говорит Иван Григорьевич. — Многие в нашей области помнят Эрнста Павловича Лейменштоля. Какой был руководитель, хозяйственник! Он меня всегда поддерживал и как-то так ненавязчиво помогал, знакомил с нужными людьми, которые могли решать серьезные вопросы. И по стечению обстоятельств я ушел из колхоза в строительную отрасль. Вот это было мое предназначение. Сначала поработал главным инженером областного управления оросительных систем, затем начальником УПТК «Межколхозстроя». Здесь хочу с благодарностью вспомнить о своих учителях-наставниках Серикбеке Галымжановиче Жамалиеве, Шардарбекове (к сожалению забыл имя, отчество). С их помощью и протекцией я легко решал многие проблемы при строительстве важных объектов в нашей области».
Семья Ивана и Надежды Гирченко тогда уже состояла из четырех человек. В 1975 году родилась дочь Татьяна, а через полтора года вслед за ней на свет появилась Алена. Жили в Карабулаке, Надежда Ивановна учительствовала в школе, Иван занимался своей работой. Здесь получили свое первое жилье. Но в воздухе запахло тревогой, в обществе происходило что-то непонятное. Перестройка, объявленная Генсеком Горбачевым, ничего хорошего не принесла. Грянули 90-е годы. В тартарары полетело все: политика, экономика, министерства, колхозы, совхозы, судьбы людские, семьи.
— Надо было как-то выживать, кормить семью и многочисленных родственников, — вспоминает те лихие годы Гирченко.
Конечно, кризис коснулся всех. УПТК расформировали, все строительная отрасль пришла в упадок. Отключали свет и тепло. Какая-то неопределенность, неустроенность мешали жить спокойно. Но рядом была Надя, и была надежда, что все будет хорошо. Иван Григорьевич открыл торговый дом «Агроцентр», в 1992 году торговый дом «Арман». Он одним из первых начал ездить в Китай, заключать там контракты на поставку сахара, тканей, товаров повседневного спроса.
«В ТД «Арман» я привез из Китая большую партию швейных машин. Установили, пригласили технологов, швейных работников, наладили пошив мужских рубашек. Дело пошло. Руководитель области Сагынбек Турсунов поддержал наши начинания, и закрутилось. Туда везли шерсть, металл, хлопок, а оттуда мануфактуру. В год, мы подсчитывали, я по сто раз выезжал в КНР. Был в Пекине, в Шанхае, Гуанчжоу, Урумчи, Или (здесь был сахарный завод). Беспредел, который творился тогда, сполна испытал на себе. Без оружия и сопровождения выезжать из таможни было невозможно. На дороге и в бизнесе царили свои негласные законы, которым зачастую приходилось подчиняться».
Семья об этой стороне бизнеса ничего не знала. Во всяком случае, он так думал. Но Надежда, в очередной раз провожая его в командировку, с тревогой ждала его возвращения. Мобильных телефонов не было, пейджеры не работали, факс молчал. Оставалось ждать и надеяться, что все обойдется. Обходилось, порой огромной ценой, лишь бы в живых остаться.
«Помню, перечислили в Узбекистан 200 тысяч долларов США, а в ответ тишина: ни хлопка, ни денег. Многочисленные переговоры ничего не дали, наши так называемые партнеры попросту нас «кинули». И таких «кидал» было в то время море. Приехал домой живой и тому будь рад», — вспоминает Иван Григорьевич.
Бизнес был трудным, рискованным и ненадежным. Но Иван старался не посвящать в его тонкости супругу и упорно искал пути других решений — более чистых и порядочных, стабильных и уверенных. И нашел. В 1996 году в Талдыкорган из Германии приехал Николай Горячев, а через два года Вальдемар Янкель. Начали делать печи на жидком топливе для школ области. Первую поставили в СШ села Еркин, и после отопительного сезона заявки посыпались… Стали делать вместо солярки пеллеты, тоже дело пошло. Все это сказывалось и на семейном бюджете, который супруги формировали вместе. Надежда Ивановна никогда не мешала мужу в работе. Что он посчитает нужным сказать – выслушает, а с расспросами не лезла и по рукам не била, если где не очень получалось, просто знала: Иван любую ситуацию держит под контролем, выправит, если нужно. Главное с ее стороны, чтобы в доме был порядок, дети накормлены, присмотрены. Всегда встречала мужа с хорошим настроением и поддержкой.
— Знаете, какая у него добрая душа! Как у него в памяти все вмещается, не знаю, помнит всех. У кого когда день рождения или памятная дата, обязательно позвонит, подарок отвезет, — с восхищением в глазах говорит Надежда Ивановна. — К сожалению, из тринадцати детей он остался в живых один… Взял на себя обязанность привести все могилы в порядок. К своей первой учительнице Анастасии Григорьевне Титовой, которой 97 лет, ездит постоянно, чем может, помогает. Не отказывает и моим родственникам, порой забывая о себе.
…Годы дают о себе знать, прежде всего ухудшая здоровье. Два инфаркта, несколько операций — дело нешуточное. Пора бы забросить этот бизнес и жить спокойно, ведь за всю совместную жизнь не было ни одного отпуска, проведенного вместе. Отдыха, как такового нет. Вот и старшая дочь Татьяна, которая живет в Москве, приехала на 50-летний юбилей супружества родителей и с укором говорит им, что для себя они не пожили:
«Брось, пап, хватит! Дом построили, нас с Аленкой вырастили, выучили, внукам помогаете… Поживите, наконец, для себя».
«Да я бы и не против уже, но как-то не получается», — задумчиво рассказывает о делах житейских Иван Григорьевич. «Привык настолько, что ли? — вопрошает он. — Переживаю за все и за всех, думаю, как дальше жизнь сложится. Но посмотрю на свою половинку и, честное слово, хочется встать перед ней на колени, поцеловать ей руки и поблагодарить за все, что у нас есть. Я прожил эти полвека с Надей в любви и счастье, в надежде и вере, что все так и будет у нас с ней до последних лет жизни. И пусть мы не говорим друг другу громких и пафосных слов, все и так ясно — золотая свадьба тому пример».
Чета Гирченко не устраивала пышных торжеств, рада была тому, что за праздничным столом собралась их семья. 50 лет — дата солидная, хочешь не хочешь, а своеобразный итог подводить пришлось. И слава Богу, что у них такая возможность есть, потому что в их сердцах и душах давно живут Надежда, Вера и Любовь.
Лидия ЕМЕЛЬЯНЕНКО, г. Талдыкорган.
