Жизнь каждого человека, словно домбра. Задень струну, и услышишь не просто звук, а целую судьбу. Иногда радостную, чаще всего печальную. Так и история казахского народа: в ней много светлого, доброго, но и столько боли, что сердце сжимается, а на глаза наворачиваются слезы. Сколько раз ломали наш народ, пытались заглушить его голос, стереть с лица земли имена тех, кто любил свою землю, был предан ей до самого последнего и верил в его будущее.
Но, вспоминая и называя имена безвинно репрессированных, возвращая им достоинство, мы хотя бы сейчас делаем то, что должны были сделать тогда — говорим правду. Простую, человеческую правду.
Одним из таких людей был мой дядя Сейдахмет Шокпарбаев. Сильный, добрый, образованный. Он прожил всего 38 лет. В октябре 1938 года его арестовали, а уже через четыре месяца расстреляли в тюрьме города Актобе. Обвинили в «национализме», назвали «врагом народа». На деле же он был его настоящим сыном и защитником.
После него остались молодая жена Закия, 12-летний сын и сломанные судьбы тех, кто его любил. Его маме Әсуре было тогда 67 лет. Семья лишилась сына, брата, отца. Он был опорой для своих брата и сестер Сейдоллы, Бибихадиши и Нурхадиши.
Закия апа часто вспоминала тот страшный день. Ее голос дрожал, когда она говорила, как у их дома вдруг появились люди в шинелях. Никто не объяснил, за что, никто не сказал, будет ли возвращение, просто арестовали. А потом в доме надолго поселились молчание, страх и слезы.
Сейдахмет Шокпарбаев родился в селе Жазылбек (бывшее Первое мая) в Каратальском районе. Отец Сейдахмета был уважаемым, грамотным человеком. Знал восточную поэзию, любил книги, с детства приучал сына к знаниям. Этот интерес к учебе и стремление к справедливости стали его путеводной звездой.
Он рано вошел в большую политику. Уже в 1923 году стал членом компартии, а через два года — секретарем Жетысуского губернского комитета. Он не искал власти ради власти и работал с молодежью, пытался решать вопросы безработицы, выступал против национального неравенства. В архивах сохранилось письмо, написанное им лично Сталину и тогдашнему главе Казахстана В. Нанейшвили. Письмо с пометкой «совершенно секретно». Письмо — крик души, а не донос.
Открытый, грамотный и болеющий сердцем за свой народ, он тогда тесно общался со многими известными политическими лидерами республики. Когда семья жила в Москве, он дважды участвовал в партийных съездах. Его дом посещали Турар Рысқулов, Ораз Жандосов. Закия апа вспоминала, как хранила фото с Кларой Цеткин и Надеждой Крупской. Когда за Сейдахметом пришли, она спрятала эти фотографии в подошву обуви, спасая память.
Политическая карьера Сейдахмета Шокпарбаева складывалась постепенно. Сначала он возглавил организационный отдел Алматинского областного партийного комитета. Затем до конца своей жизни занимал ответственные должности в Кызылординской, Гурьевской и Актюбинской областях. Последнее место службы — руководитель сельскохозяйственного отдела Актюбинского областного партийного филиала. Именно там, в Актобе, его арестовали по ложному обвинению: «шпион», «националист». Почти четыре месяца он провел в местной тюрьме. Затем — смертный приговор. Расстрел.
Но этим дело не ограничилось. Красная империя не остановилась на одном человеке, она принялась добивать и его семью.
Его брат Сейдолла по ложному доносу был сослан в Магадан. Единственного сына, 12-летнего подростка, отправили в фабрично-заводское училище. А когда началась война, в 17 лет он ушел на фронт и вернулся инвалидом, потеряв ногу под Сталинградом. Клеймо «сын врага народа» долго не сходило с его судьбы, оно мешало, давило, закрывало двери. Молодой человек, передвигающийся на костылях, все же поступил в КазГУ. Окончив учебу, подал документы в аспирантуру, но из-за злополучного ярлыка ему отказывали.
Пришлось искать обходной путь. Он поехал в Щучинск и преподавал в педагогическом училище. Там судьба свела его со студенткой Светланой Лимаренко. Молодые люди полюбили друг друга, создали семью. Позже он долгие годы работал в Казахском сельскохозяйственном институте. Всю свою сознательную жизнь посвящал воспитанию достойных учеников.
Закия апа прожила долгую жизнь. Она умерла в 86 лет и до самой смерти поддерживала связь и тепло общалась с семьей Ораза Жандосова. Мы вместе с ней часто бывали у них в доме и помним, с какой любовью и теплотой там встречали нашу апа. Фатима Жандосова тоже была очень добрым и светлым человеком.
Сейдахмет Шокпарбаев был реабилитирован в 1959 году. Спустя годы, в конце 60-х первый руководитель республики Динмухамед Конаев выделил сыну трехкомнатную квартиру, вдове — однокомнатную. Это был жест справедливости, пусть и с опозданием.
Сегодня потомки Сейдахмета Шокпарбаева достойно продолжают его путь и трудятся на благо страны. Его внучка Галина Шокпарбаева проработала в Высшем министерском совете до самой пенсии. Правнук Тимур Шокпарбаев — высококвалифицированный специалист с высшим образованием. Другие потомки — Раяна, Малика и Алиса уже окончили университеты, младшие еще продолжают учебу.
Недавно внуки и правнуки побывали на месте последнего пристанища их деда. Они поклонились мемориалу жертв политических репрессий, расположенному у подножия Туетобе близ города Актобе, где он был расстрелян. Потомки почтили его память и возложили цветы, как безмолвный, но крепкий знак того, что правда жива, а память всегда священна.
История Сейдахмета Шокпарбаева сегодня, как и история сотен и миллионов репрессированных — не просто страница прошлого. Это зеркало, в котором отражается наше время. Это напоминание о том, как легко можно переломать судьбы, затоптать честь, уничтожить любовь к родной земле клеймом «враг».
Но правда все равно пробивается сквозь бетон. И сегодня, вспоминая его, мы должны быть честны: он был не врагом, он был совестью своего времени. Он не предал — он верил. А значит, его голос не умолк. Он звучит, как старая домбра, в которой живут и боль, и надежда.
Я иногда думаю: а если бы мы избежали репрессий тридцатых годов, то, сколько бы светлых голов, искренних патриотов, настоящих тружеников остались живы? Сколько бы школ построили, книг написали, сколько бы детей вырастили, передав им свою любовь к земле, языку, истории, культуре? Возможно, мы бы шагнули вперед быстрее, увереннее.
Ведь эти люди не были врагами. Они были будущим: справедливым, свободным, открытым. Но вместо этого сегодня мы читаем о миллионе сломанных судеб, сиротах, вдовах, молчании, а самое главное — разрыве поколений, когда сын даже не знает, кто его отец, где его настоящие корни. Мы до сих пор распутываем узлы той боли.
Дүйсебала Касенова.
