Есть судьбы, которые не поддаются забвению. Они коротки, как вспышка звезды, но свет от них не гаснет веками. И судьба Шокана Уалиханова именно такая. Каждый раз, когда я думаю о нем, в сердце рождается не просто уважение, а тихая боль за прожитую им жизнь, за то, что успел и не успел сделать человек, которому природа подарила ум, талант и редкую способность видеть дальше других, рассказывает корреспондент Vestnik19.kz
Когда посетила его могилу, побывала в музее «Алтынемель», хотелось не просто отдать дань памяти этому удивительно талантливому человеку, а понять, каким был он в свои двадцать девять лет, что чувствовал, когда болезнь приближала неизбежное? Глядя на его фотографию, невольно думала: «А ведь я его старше почти вдвое… Что успела сделать я в свои годы и он, юноша, опередивший свое время, гений, которому судьба отвела так мало?!».
Теперь я стою у его последнего приюта. Вокруг — степь, горы, резкий ветер. Кажется, что сама природа хранит тут тишину. О чем думал он здесь, сын северных краев, оказавшийся среди гор Алтын-Эмеля? Искал ли в кумысе и горном воздухе лекарство от недуга, надеялся ли вернуться к службе, исследованиям, науке? Понимал ли, что его жизненный путь подходит к концу?
Из последних писем:
«Устал, нет никакой силы, весь высох, остались одни кости, скоро не увижу света. Мне больше не суждено повидаться с моими дорогими родными и друзьями, нет для этого никаких средств. Это будет мое последнее письмо. Прощайте, обнимаю всех». Это строки из письма к отцу в 1865 году. «Попасть в Верное оказалось невозможным по трудности пути и по неимению экипажа, и я отдал себя в руки киргизского врача-невежды, который поит бог знает чем. Все-таки это лучше, чем умирать, сложа руки».
В эти дни он получает два письма от генерала Г.А. Колпаковского (последнее от 19 февраля 1865 года), которые подарили ему надежду. Губернатор Семипалатинской области приглашал Уалиханова на службу к себе. Шокан с большой радостью воспринял эту весть и готов был отправиться в город и приступить как можно быстрее к службе. Наверное, так хотелось снова окунуться в гущу самых разных событий, жить и дышать полной грудью. Хотя и здесь, в этих трудных условиях полного отсутствия информации, он продолжает работать.
Одной из последних работ ученого, датированной 27 декабря 1864 года, оказалось исследование причин восстания дунган в 60-х годах ХІХ века, и она увидела свет в газетах «Русский инвалид» и «Северная почта» в июле и августе 1865 года уже после его смерти. В последний год он работает и над «Записками о судебной реформе» и пытается также прислать их в Верный.
Смерть Шокана Уалиханова вызовет боль и сожаление во многих сердцах. А.К.Гейнс, приехавший в степь в составе комиссии, побывав на могиле Шокана, напишет:
«Жалко, жалко богатую голову, жалко натуру, так скоро сгоревшую от избытка сил».
После смерти родственники султана, специально приехавшие в Алтын-Эмель, возвели мазар из жженого кирпича на месте его захоронения.
Туркестанский генерал-губернатор Кауфман, проезжая Алтын-Эмельский и Коянкозский пикеты, посетил могилу Шокана Уалиханова. Об этом пишет туркестанская газета от 31 августа 1870 года. Письмо написано арабской вязью и позже переведено на русский язык:
«Интеллигентный и добросовестный при жизни во всем, он и после кончины пользуется уважением и почитанием. Султана Чокана Валиханова чтят и любят не только родственники, но и все казахи и русские. Упомянутому Чокану, получившему воспитание и образование в кадетском корпусе города Омска, будучи в звании торе, за отличную учебу и примерное поведение по окончании был пожалован чин. Прошло совсем немного времени, и все люди признали его ум, добропорядочность и большие знания. Его безвременная кончина в расцвете лет повергла многих в печаль и скорбь. Проболев некоторое время, Чокан торе умер в ауле своего шурина султана Тезека. Могилу ему возвели из жженого кирпича. Но это постройка непрочная, и есть опасения, что через пять-шесть лет она разрушится. На деревянной двери (при входе) в мавзолей написано имя покойного. Скоро эта надпись из-за дождей и ветхости станет неразборчивой и совсем исчезнет. А через несколько лет и сам (образ) всеми уважаемого Чокана торе Валиханова неизбежно сотрется в памяти людей.
В знак уважения к праху покойного Валиханова и для увековечивания его в памяти русских и казахов генерал-губернатор приказал изготовить полированную каменную плиту — кулыптас и поручить одному мастеру-художнику из Алматы срочно сделать на этом камне надпись о том, на чью могилу он поставлен и за какие заслуги приобрел (покойный) почести и уважение».
Поручение генерала-губернатора К.П. Кауфмана при содействии архитектора П. Зенкова было выполнено. Пусть не сразу, но на мавзолее Ш. Уалиханова установлена мраморная плита с надписью на казахском (арабской вязью) и русском языках. Текст надписи был составлен самим К.П.Кауфманом, казахский перевод — И.И. Ибрагимовым (умер в 1891 году в городе Хиджазе в должности российского консула). Плиту заказали в Екатеринбурге и везли ее через Омск и Семипалатинск на Алтын-Эмель, где положили ее на могиле Шокана Уалиханова. Надпись на плите гласила:
«Здесь покоится прах штабс-ротмистра Чокана Чингисовича Валиханова, скончавшегося в 1865 г. По желанию туркестанского генерал-губернатора Кауфмана 1-го, во внимание ученых заслуг Валиханова, положен сей памятник генерал-лейтенантом Колпаковским в 1881 г.».
Если внимательно вчитаться в переписку между высокими чинами и ответственными лицами по установке памятной плиты, то время от заказа до конечной даты заняло целых десять лет. Запись в журнале канцелярии туркестанского генерал-губернатора сделана 14 ноября 1871 года, а плита установлена в 1881 году.
Сегодня этот камень находится в музее Шокана Уалиханова в селе Шанханай Кербулакского района. На его могиле лежит другая плита — копия настоящего камня. Сделано это для того, чтобы сохранить его для потомков. Как гласит легенда, ее уже пытались один раз украсть и сделать из него жернов для мельницы. Некий переселенец, случайно наткнувшись на мраморную плиту, хотел пробить в ней отверстие. Однако сделать это ему не удалось, мало того, осколок каменной крошки впился ему в глаз, и вскоре осквернитель могилы скончался от заражения крови.
Имя твое священно
Мы до сих пор читаем письма Шокана Уалиханова, его работы, рассматриваем рисунки и чувствуем дыхание человека думающего, чувствующего, ищущего. Для современников он был «превосходнейшим человеком», «чистейшей душой», для нас же стал символом пробужденного разума Степи.
В Шанханае и сегодня не зарастает тропа к его могиле. Люди идут туда не только из уважения, но и из внутренней потребности — побыть рядом с тем, кто искал истину и не успел сказать все.
…Поздней осенью Алтын-Эмель особенно безмолвен. Солнце низко висит над белыми горами, воздух звенит прохладой. Передо мной памятник Шокану, и кажется, он жив. Смотрит вдаль, туда, где сливаются небо и земля. Может, именно в таких мгновениях рождается бессмертие — не в камне, не в датах, а в дыхании того, кто помнит.
А дальше идем в музей Шокана. Он встречает тишиной. Тяжелая резная дверь, запах старого дерева. Внутри мы будто в юрте, где поселилась история. Бюст Шокана, огромный гобелен художника Шамиля Кожаканова, где выбита карта путешествий Шокана Уалиханова: Яркенд, Кашгар, Кульджа, Алтын-Эмель, Верный, Семей. Десятиметровый ковер соткан из 250 килограммов овечьей шерсти. Он как ткань времени, в которую вплетены дороги ученого.
В музее среди наиболее ценных экспонатов — шелковый пояс, револьвер, чашка, ложка. От них веет живым дыханием. Как будто человек только что вышел и совсем скоро вернется. В витринах лежат книги, журналы «Современник» и «Колокол», где печатались его статьи, старинные издания, архивные документы. Среди них сборник «История русской этнографии» 1892 года, где опубликованы воспоминания друзей о Шокане Уалиханове.
Иногда мне кажется, что его дух до сих пор витает здесь, среди гор, в ветре, в молчании камня. Он ушел, но он в памяти народа. И пока в Шанханае, на земле Жетісу, горит свет музея, пока к его могиле идет тропа, Шокан Уалиханов живет.
Его жизнь оборвалась рано, но его труды переживают века, потому что в них не личные амбиции, а вера в будущее своего народа. Он не дожил до дней, когда многие дети казахского народа стали учеными, дипломатами, писателями, когда в степи выросли современные города. Он был одним из тех, кто первым прокладывал путь к этому своими мыслями и словами.
Судьба Шокана Уалиханова напоминает нам о скоротечности жизни. Он призывает нас наполнять ее смыслом, трудом, честностью и памятью. И в этом, пожалуй, главный урок, который преподал нам знаменитый ученый и талантливый сын казахского народа.
